Адаптации бывают разные, адаптаций бывает много, иногда — даже слишком. В первую очередь это относится к литературе: переложений романов, повестей, рассказов существует если не несколько тысяч, то как минимум сотен. Комиксисты в этом смысле не являются исключением и тоже часто обращаются к литературе, предлагая свои варианты прочтения классических текстов. О том, какими бывают графические адаптации, рассказывает наш редактор Владислав Иванцов.
Ключевая идея адаптации — помочь зрителю, читателю или игроку раствориться в мире произведения. Для этого существуют две глобальные стратегии адаптирования — текстоцентричная и вольная. Первая — строго требует сохранения изначальной истории. Вторая — предоставляет больше творческой свободы в работе с первоисточником. Вольная адаптация позволяет менять сюжет до полного растворения в нём оригинала, предлагая диалог идей и искусств, порождающий новые смыслы и впечатления. И наоборот, текстоцентричная адаптация, следуя каждой букве первоисточника, может подарить те же эмоции, что и оригинал.
Несмотря на то, что стратегий две, большинство авторов-адаптаторов придерживается текстоцентричного подхода. И практически все они сталкиваются с одной масштабной проблемой этого метода — объёмом оригинала. Чаще всего первоисточником комикс-адаптаций является литература. Более того, литература классическая, которая очень редко бывает меньше 500 страниц. Из-за этого большинство текстоцентричных адаптаций превращаются в пересказы разной степени подробности, и нередко при сокращении страдает содержание. В этой подборке мы предлагаем познакомиться с комиксами, которые смогли сохранить первоначальную историю или переоткрыть её с новой стороны.
Дон Кихот. Фликс. «Комильфо». 2016.
Если «Дон Кихот» Сервантеса — пародия на рыцарский роман, то «Дон Кихот» Фликса — пародия на оригинальный текст. Так, действие в комиксе перенесено в наше время, а Алонсо Кихано — не разорившийся дворянин, а одинокий пенсионер, который страдает от деменции и борется против строительства парка ветряных мельниц. Некоторые элементы оригинального «Дон Кихота» сохранены и в адаптации: например, у Алонсо есть кошка по имени Дульсинея, а его лучшего друга зовут Санчо Панса. Однако эти имена и их персонажи большой роли в произведении не играют. Тем не менее, комиксист оставляет в своей работе ключевой конфликт первоисточника — несоответствие воображаемого мира реальному — и раскрывает его с другой стороны.
«Дон Кихот» Фликса — это трагедия одиночества. Роман Сервантеса рассказывает сложную и многослойную историю о человечности как таковой, в которой Дон Кихот — это не столько главный герой, сколько основной инструмент повествования, связывающий воедино несколько разрозненных вставных новелл. Фликс отказывается от этой структурной многослойности и упрощает содержание, сводя его до внутреннего конфликта. Алонсо Кихано — безумец не потому, что он зачитался рыцарскими романами, но потому, что страдает от посттравматического стрессового расстройства, пережитого им в детстве. Комическое у Сервантеса переходит в драматическое у Фликса. История становится более приземлённой, хотя и сохраняет определённый градус безумия, демонстрируя побег Алонсо из дома престарелых, который заканчивается «рыцарским поединком».
Ключевая идея адаптации — помочь зрителю, читателю или игроку раствориться в мире произведения. Для этого существуют две глобальные стратегии адаптирования — текстоцентричная и вольная. Первая — строго требует сохранения изначальной истории. Вторая — предоставляет больше творческой свободы в работе с первоисточником. Вольная адаптация позволяет менять сюжет до полного растворения в нём оригинала, предлагая диалог идей и искусств, порождающий новые смыслы и впечатления. И наоборот, текстоцентричная адаптация, следуя каждой букве первоисточника, может подарить те же эмоции, что и оригинал.
Несмотря на то, что стратегий две, большинство авторов-адаптаторов придерживается текстоцентричного подхода. И практически все они сталкиваются с одной масштабной проблемой этого метода — объёмом оригинала. Чаще всего первоисточником комикс-адаптаций является литература. Более того, литература классическая, которая очень редко бывает меньше 500 страниц. Из-за этого большинство текстоцентричных адаптаций превращаются в пересказы разной степени подробности, и нередко при сокращении страдает содержание. В этой подборке мы предлагаем познакомиться с комиксами, которые смогли сохранить первоначальную историю или переоткрыть её с новой стороны.
Дон Кихот. Фликс. «Комильфо». 2016.
Если «Дон Кихот» Сервантеса — пародия на рыцарский роман, то «Дон Кихот» Фликса — пародия на оригинальный текст. Так, действие в комиксе перенесено в наше время, а Алонсо Кихано — не разорившийся дворянин, а одинокий пенсионер, который страдает от деменции и борется против строительства парка ветряных мельниц. Некоторые элементы оригинального «Дон Кихота» сохранены и в адаптации: например, у Алонсо есть кошка по имени Дульсинея, а его лучшего друга зовут Санчо Панса. Однако эти имена и их персонажи большой роли в произведении не играют. Тем не менее, комиксист оставляет в своей работе ключевой конфликт первоисточника — несоответствие воображаемого мира реальному — и раскрывает его с другой стороны.
«Дон Кихот» Фликса — это трагедия одиночества. Роман Сервантеса рассказывает сложную и многослойную историю о человечности как таковой, в которой Дон Кихот — это не столько главный герой, сколько основной инструмент повествования, связывающий воедино несколько разрозненных вставных новелл. Фликс отказывается от этой структурной многослойности и упрощает содержание, сводя его до внутреннего конфликта. Алонсо Кихано — безумец не потому, что он зачитался рыцарскими романами, но потому, что страдает от посттравматического стрессового расстройства, пережитого им в детстве. Комическое у Сервантеса переходит в драматическое у Фликса. История становится более приземлённой, хотя и сохраняет определённый градус безумия, демонстрируя побег Алонсо из дома престарелых, который заканчивается «рыцарским поединком».
Преступление и наказание. Осаму Тэдзука. «Фабрика комиксов». 2012.
Забавный факт: «Преступление и наказание» Тэдзуки является одной из первых адаптаций романа Достоевского. Таким образом, в комиксах Раскольников заговорил на японском на 70 лет раньше, чем на русском. Пожалуй, главный вопрос к этой адаптации: как Осаму Тэдзука, который не мог посетить ни Санкт-Петербург (тогда ещё Ленинград), ни СССР в принципе, визуально изобразил Россию? Ответ — абстрактно. Тэдзука не делает акцент на том, что события происходят в каком-то определённом государстве: он старается рассказать универсальную историю.
В послесловии издания на русском языке мангака* признаётся, что «хотел познакомить детей с шедеврами мировой литературы». Чтобы детям было проще воспринимать историю, Тэдзука использует узнаваемые визуальные образы (например, старуха-процентщица очень похожа на ведьму из мультфильма «Белоснежка и семь гномов»), а также сокращает сюжет романа и кардинально меняет героя Свидригайлова. Так, Аркадий Иванович в адаптации вдохновляется идеей Раскольникова, перемешивает её с социалистическими идеями и организует восстание, которым заканчивается комикс. Несмотря на допущенную вольность, Тэдзука всё же остаётся во многом верен оригиналу, сохраняя основные конфликты романа.
*Мангака — определение художников-комиксистов, создающих мангу (так в японском языке называют комикс).
Медный всадник. Дмитрий Осипенко. «КомФедерация». 2017.
Адаптация «Медного всадника» — явление, как кажется, авантюрное из-за поэтической формы оригинала. Передать в комиксе прозу не представляется проблемой, но как в этом формате рассказать историю в стихах? «Медный всадник» Д. Осипенко интересен именно с этой точки зрения.
Каждая часть и пролог в комиксе начинаются строками из Пушкина, которые впоследствии уменьшаются до небольших фрагментов закадрового текста. Однако реплики персонажам Д. Осипенко пишет самостоятельно. Примечательно, что речь героев визуально оформлена так же, как в любых других комиксах — сплошное написание без разделения на строки и строфы. Однако автор — намеренно или нет — сохраняет внутреннее устройство поэтическое текста — ритм и рифму — что, пусть и в небольшой степени, позволяет читать комикс как стихотворное произведение.
В сюжете существенных изменений нет, однако есть проблемы с изображением внутреннего мира персонажей. Из-за сложности в передаче поэтического языка акцент в комиксе делается на изображении. Помимо визуализации событий, рисунок очень часто дополняется текстовыми вставками в виде забавных аудиоэффектов, смягчающих мрачность оригинальной поэмы. Из-за этого в адаптации не чувствуется, что наводнение было большой трагедией, а то, как Евгений сходит с ума, происходит как будто по щелчку пальца.
Эту адаптацию «Медного всадника» стоит рассматривать в первую очередь как эксперимент по переносу поэтической речи в комикс, а с точки зрения адаптации её можно охарактеризовать как несерьёзное произведение, которое в простоватой и шуточной манере пересказывает пушкинский текст.
Дорога. Маню Ларсёне. «Комильфо». 2024.
Эту адаптацию можно назвать одним из наиболее подробных переложений литературы в комикс. Оригинальная «Дорога» К. Маккарти вышла в 2006 году, что делает делает её самым близким текстом по отношению к нашему времени. В силу небольшого объема первоисточника Ларсене удаётся достаточно полно передать события оригинала, который рассказывает об условиях выживания в контексте ядерной зимы.
Главные герои — отец и сын — путешествуют через США на юг в надежде, что там будет легче существовать. У них нет имён, и они мало общаются между собой: в основном идут, едят или спят. Эта немногословность позволяет комиксисту сконцентрировать внимание на визуале — общих планах разрушенного мира, позах героев во время кризисных ситуаций и деталях одежды, зачастую пестрящей человеческими костьми.
Теме каннибализма, одной из ключевых в оригинале, уделено достаточное внимание и в адаптации — с соответствующими иллюстрациями: мрачные, зернистые изображения демонстрируют экстремальное падение всего человеческого и человечного. Правильным будет сказать, что «Дорогу» в первую очередь интересно не читать, но рассматривать, а это значит, что текстоцентричная стратегия не мешает комиксу оставаться собой и позволяет знакомой истории раскрываться по-новому.
