Анна Семида — журналистка, переводчица, создательница канала Haiku Daily, посвящённого японской поэзии, и просто интересный человек. Даниилу Софину удалось поговорить с ней о хайку и об особенностях Японии.
Анна, здравствуйте! Для начала хочется спросить что-то, может быть, не самое очевидное, но лично мне очень любопытное. Например, когда был ваш первый визит в Японию?
Осенью 1996 года. То есть ещё в прошлом веке (смеётся). Я была двадцатидвухлетней студенткой, и нам предложили поездку на стажировку. Конечно, это произвело на меня очень большое впечатление — год проучиться в университете в Японии... я получила интересный опыт.
Япония, в частности Токио, глазами тех, кто там никогда не был, выглядит пугающе густонаселённой, живой и шумной. А что тогда увидели вы?
Помню, когда я вышла из аэропорта, стоял какой-то осенний, мрачный день. Мы ехали на автобусе жутко долго, утомлённые перелётом, проезжали бесконечные эстакады, всё было серое и очень грустное... Так что первое впечатление у меня сложилось скорее отрицательное. Я подумала, что в Японии очень много пробок, мы постоянно стоим, атмосфера была давящая. Потом моё восприятие изменилось, потому что университет, где я проходила стажировку, находился в городе со смешным названием Хирацука. Это морской провинциальный город недалеко от Токио, в префектуре Канагава. Я брала велосипед и ехала к океану, вдоль маленькой речки, и часто наблюдала вид, напоминающий знаменитую японскую гравюру «Большая волна в Канагаве». Это было то самое побережье. В городке жизнь была, конечно, более размеренная, не такая, как в Токио. При этом нам как студентам нравилось ездить на электричке в столицу на выходные и изучать город. Поэтому в итоге я полюбила Токио, но своей малой японской родиной считаю город Хирацуку и ту приморскую атмосферу, которая там чувствуется. В Токио все очень собранные, всегда идут по делам, а жизнь людей в прибрежных городах более соразмерна природе, созерцанию. Там есть сёрферы, много молодежи, но она не как в Токио. Там своя культура, иное ощущение жизни. Наверное, можно сравнить с Калифорнией в Америке.
То есть японцы регионально тоже отличаются друг от друга?
Безусловно. В Осаке, например, люди говорят по-своему, и в Токио могут посмеиваться над их произношением. Что самое интересное, те, кто живут на берегу залива Сагами, как один мой приятель, с которым я познакомилась в студенческие годы, – у них есть свои слова, как они их называют, «слова моря». Там жило много рыбаков, и их речь, похоже, интегрировалась в речь местных. Также различие проявляется в том, что, садясь в электричку в Токио, вы видите людей в костюмах, в закрытой обуви, но как только приезжаете в прибрежную область, то электричку наполняют люди более расслабленные, в шлёпанцах, например. Такое нечасто встретишь в столице. Существуют отличия в еде, в целом какая-то провинциальность, в хорошем смысле. Кроме того, в том районе есть старый город Камакура – мой любимый город в Японии, который когда-то был столицей. Камакура – мистическое место. Там всё время открываешь что-то новое. Обилие буддистских храмов, трамвай, который идёт вдоль моря…Тоже свой стиль жизни, с особым очарованием. Каждый раз приезжая в Японию, я стараюсь посетить Камакуру.
Бывает ли у вас тоска по Родине во время долгих поездок? Чего вам больше всего не хватает в таких случаях?
Когда я училась в Японии, нередко возникало ощущение некоторого экзистенциального одиночества. Японское общество очень закрытое, чтобы войти туда и стать своим, наверное, требуется чуть больше времени, чем год стажировки. Поэтому я хорошо помню, что мне было тоскливо. Даже на Новый год тяжело, очень хотелось посмотреть на японские праздники, но, с другой стороны, я ждала, когда начнутся занятия, чтобы скорее быть среди людей. Когда я жила вдали от дома, то писала письма. Писала друзьям, родителям, сестре. Я взяла за правило писать несколько писем в день. Тогда не было интернета, международные звонки стоили безумно дорого, поэтому и мне практически каждый день приходили какие-то письма из разных стран. Это помогало переживать разлуку. С подругами обменивались стихами. Не хватало нашей еды, конечно, и языка. Однажды я побежала в библиотеку и взяла Толстого, чтобы почитать что-нибудь на русском.
Расскажете чуть подробнее о различиях в образовании и студенческой жизни в России и Японии?
Японский вуз устроен совершенно по-другому. Японцы очень усердно учатся в старшей школе, потом подготовительные курсы перед экзаменами... когда они поступают в университет, студенчество ими расценивается как время отдыха. Лучшее время между жуткой старшей школой и ещё более жуткой работой, с жёстко регламентированным корпоративным миром. Они, конечно, в университете тоже много трудятся, но мои японские друзья часто шутили, что от диплома японского вуза тебя не спасёт ничего. Ты всё равно его получишь, даже если совсем расслабишься. Вот такое любопытное отличие. У нас в России университетская учёба довольно сложная, по крайней мере, в моём случае так было. На восточных языках многих отсеивали. Кроме того, меня поразило, что в Японии есть женские университеты. У нас такой системы нет.
С кем из не самых известных авторов хайку вы порекомендовали бы ознакомиться?
Я, например, люблю поэта Канэко Тоту. Он, как мне кажется, последний гигант хайку. Канэко Тота умер в 2018 году, чуть-чуть совсем не дожил до ста лет. Стилистически он больше поэт XX века, хоть и умер в XXI веке. Условно говоря, авангардист. Некоторые его стихи непохожи на традиционные хайку. О его творчестве сложно рассуждать, он доказывает, что поэзия не всегда должна быть однозначно понятна. Кроме того, мне нравятся японские женщины-поэты, Хосоми Аяко, например. Её стихи очень светлые, от них веет позитивной энергией. Вообще я стараюсь переводить и популярных поэтов, и менее известных.
Как вы думаете, почему из всех хайдзинов такую колоссальную популярность обрёл именно Мацуо Басё?
Наверное, этот вопрос лучше задать тем, кто занимается академическими исследованиями хайку. Мой проект больше творческий, мне кажется, он скорее посвящён философии поэзии. Я ставлю вопрос и не всегда отвечаю на него. Для меня поэзия — инструмент самопознания. Если возвращаться к вашему вопросу, я не могу сказать с точки зрения академического исследователя, но могу со своей точки зрения, кто для меня Басё и почему он является величиной номер один. Во-первых, это просто очевидно. Мы говорим «Басё», и даже человек, который ничего не знает о японской литературе, уже понимает, о чём речь. Есть три основных великих японских поэта. Басё, Бусон и Исса. В стихах Иссы существует мир большой и мир маленький. И сам Исса всегда чётко осознаёт, где он находится. Он находится в маленьком мире, себя с ним ассоциирует. Бусон в свою очередь работает не с маленьким миром и не с большим. Он художник, и у него отстранённый взгляд стороннего наблюдателя. На оба мира. А для Басё нет разницы между большим миром, маленьким и им самим. То есть как человек Басё абсолютно равен своей поэзии. И при этом она у него простая. Вы всегда прекрасно поймёте, о чём он хотел сказать. В его произведениях есть три пласта. Первый — сезонный, зарисовка натуры. Второй — философское размышление о жизни и эстетике. Третий — ощущение религиозного чуда. Поэтому Басё, как мне кажется, смотрит на вещи с точки зрения Бога. Исса смотрит с точки зрения маленького человека. Бусон смотрит отстранённо, с точки зрения художника-наблюдателя. Исса и Бусон на мой взгляд меньше своей поэзии. А Басё больше или равен ей. Поэтому для меня он настолько великий. Одновременно это не значит, что он мне ближе остальных... из всех троих мне больше нравится Бусон.
В других интервью вы говорили, что успех Haiku Daily стал для вас неожиданностью. Вы использовали какие-то средства продвижения или люди находили его сами?
Сложно сказать. Я всегда была журналистом, и у меня образовался достаточно большой круг общения. Если я начинаю что-то делать, это может попасть в поле зрения многих людей. Но тут мне было важно, чтобы пришли люди, которые меня не знают. Не друзья, а те, кому интересна тема. Чтобы проект выбрался за рамки дружеского телеграм-канальчика. Не сказать, что я придумывала какие-то программы, средства продвижения. Я долгие годы проработала в компании «Рамблер» бок о бок с программистами и была там единственным человеком, который защищал человеческое, а не алгоритмы. Меня очень расстраивает, когда люди думают, что есть какой-то магический алгоритм, надо создать его и так станешь популярным. Я считаю, что самое главное — всё-таки содержание. Если тебе есть, что сказать, то людям будет интересно это читать. Одним алгоритмом такого не добьёшься. Когда люди начинают раскручивать свои площадки, они часто делают одно и то же. Как их научили. Пост должен быть в такое-то время, с такой-то картинкой. Это создаёт гнетущее ощущение, что люди вышивают крестиком. Подобные методы не имеют никакого отношения к творчеству. Я публикую, когда мне хочется, а не алгоритму. Я не могу жить в угоду ему.
О Японии за её пределами существует очень много предрассудков, стереотипов, легенд и слухов. Какой из них вы хотели бы разрушить?
Япония меняется, я меняюсь. В мире хайку всё тоже меняется, это нужно уловить. Неизменное и постоянно меняющееся. И о японской поэзии есть мифы. Не то чтобы это даже мифы, скорее устоявшиеся мнения. Например, что японская поэзия выглядит определённым образом и никакой другой она быть не может. Мне нравится не столько разрушать такие представления, сколько заставлять над ними подумать. Например, говорят, что в японской поэзии нет прямого сравнения. Значит, я пойду и найду много примеров, где прямое сравнение будет использоваться. Или, допустим, японисты, которые живут в Японии, пишут мне иногда: «Зачем вы разделяете текст паузами, на три строки? Так ведь делают только в школе». Зачем спорить с людьми? Берёшь и присылаешь им фотографию, где стихотворный текст вписан в изображение. Там понятно, что он разделён на три строки. Вот почему в России хайку называют трёхстишьями. Создаётся ощущение, что оно делится так. Ещё есть мнение, что в поэзии всё должно быть красиво. Что это всегда про красоту. И мне нравится показывать, что японская поэзия — это не всегда про красоту. Может быть по-разному. Главное — увидеть красоту там, где её никто не видел. Кроме того, кто-то считает, что поэзия — памятник, с неё нужно пылинки сдувать. Я всё же надеюсь, что в Японии поэзия считается живой традицией, а не музейной. Мне хотелось показать, что с ней можно взаимодействовать. Не с позиции благоговения, а на равных. И что вообще-то это очень по-японски. Наверное, в целом стереотипы возникают не на пустом месте. Пожалуй, это самый сложный вопрос для меня. Раньше я бы ответила на него проще, а сейчас затрудняюсь.
Благодарим Анну Семиду за интересную беседу и интервью! Желаем ей успехов и удачи в развитии Haiku Daily и других проектов!
#интервью #последамсовременнойклассики #классика #поэзия
