Дебютный роман Екатерины Манойло стал лауреатом литературной премии «Лицей» в 2022 году сразу в двух номинациях — «Проза» и «Выбор книжных блогеров». Ещё до выхода в издательстве «Альпина. Проза» отрывки из книги публиковались на разных ресурсах, например, в журнале «Сноб». Чем же привлекает «Отец смотрит на запад», можно ли считать роман феминистским текстом и кому стоит его прочесть в первую очередь?
«Угрюмая трёхэтажка, в которой родился и умер Маратик, напоминала похоронную контору», ‒ в такую мрачную и удушающую действительность погружают начальные строки романа. Маленькая девочка Катя живёт в безымянном приграничном городке, где сильно проявляется смешение двух культур ‒ казахской и русской. Катя живёт между исламом и христианством. Однако ни одна высшая сила не помогает ей справиться с самым главным ‒ жестоким и нелюбящим окружением. В семью Кати входят: пьющий и грубый отец, мама, помешенная на религии, сварливая тётка Аменбеке, называющая девочку «Улбосын» (на казахском это значит «пусть будет сын»), гоповатый двоюродный брат Тулин. А где-то в далёкой Москве живёт бабушка-профессор и ждёт первое настоящее увлечение — звукозапись. Роман можно условно поделить на три части: детство главной героини, побег вместе с бабушкой и последующее возвращение домой спустя много лет, где по законам жанра возникают старые семейные конфликты и детские страхи, от которых убежать не удастся.
Екатерина Манойло выделяет в романе две темы: феминизм и бунт детей против отцов. И если с «женским вопросом» ещё с натяжкой можно согласиться, то проблема поколений кажется слишком надуманной. «Отец смотрит на запад» — это яркие описания человеческой жестокости, эгоизма и глупости, качеств, присущих людям независимо от возраста. Разрушенные отношения Кати с родителями иллюстрируют не конфликт поколений, а неспособность к эмпатии и диалогу. И именно эту неспособность справедливее называть центральной темой романа.
Что касается феминистского мотива, то нельзя отрицать: акцент в романе действительно сделан на судьбах женщин. Психологическое и физическое насилие по отношению к женщинам сопровождает читателя с первых и до последних страниц:
Что касается феминистского мотива, то нельзя отрицать: акцент в романе действительно сделан на судьбах женщин. Психологическое и физическое насилие по отношению к женщинам сопровождает читателя с первых и до последних страниц:
Тулин лениво повёл плечом и внезапно выбросил вперёд кулак. В глазах Айнагуль потемнело <...>
— Ты что творишь? — словно издалека донёсся крик Кати.
— А ты не лезь не в своё дело, — вкрадчиво произнёс Тулин. — Пусть знает своё место. Мужа надо уважать, а не корчить из себя фифу образованную.
Однако трудно назвать книгу цельным феминистским высказыванием. Во-первых, мужчины в романе довольно однобокие и очень похожие друг на друга — обозлённые на мир насильники и пьянчуги. Исключением остаётся только Маратик, который оказался между небом и землёй раньше, чем перенял семейное проклятье. Во-вторых, не только мужчины, но и женщины погрязли в насилии. Мама Кати часто срывается на дочь и не уделяет ей никакого внимания, а тётя может без малейшей тени сомнения поколотить девочку. Роман показывает действительно страшные условия жизни не только для маленькой девочки, но и для взрослой женщины. Однако никто не предлагает бороться с ними или искать корень зла: на примере Кати и Айнагуль демонстрируется, что единственный выход для тех, кто хочет остаться человеком — бегство в другую среду. Уже это не позволяет говорить о том, что «Отец смотрит на запад» ‒ феминистский роман.
Тем не менее, женские образы здесь яркие и запоминающиеся: мама Кати, сбежавшая в монастырь, Аменбеке ‒ тиранша с патриархальными установками, Ирина Рудольфовна ‒ бабушка и профессор истории, Айнагуль ‒ необычайно отважная невестка с маленьким ребёнком. На фоне этих героинь, у каждой из которых своя трагедия и своё счастье, центральный персонаж Катя выглядит несколько блёкло. На протяжении всего романа создаётся ощущение, что Катя ничего не делает и никак не меняется, а только ждёт, когда её спасут. Сначала надежды возлагаются на бабушку, потом ‒ на невестку и Маратика. Даже спивающийся отец косвенно помогает Кате получить счастливый билет. Можно сказать, что она не добывает, а «выстрадывает» себе счастье. В такой ситуации сложно говорить о каких-либо внутренних изменениях. Катя двигается вперёд, когда есть на кого опереться, если опора исчезает — возвращается назад. Так, например, Катя увлекалась звукозаписью, пока жила вместе с бабушкой, но бабушки со временем не стало, и увлечение отошло на второй план. Отчасти жанровая особенность романа превращает главную героиню в безвольную заложницу. Мистика, изначально поданная как элемент устрашающей действительности, постепенно начинает управлять сюжетом. В конечном счёте, Катя находит силы, чтобы решить свои проблемы и справиться с травмами, именно благодаря потусторонним явлениям.
Что можно сказать в итоге? Повествование в романе действительно увлекает. Есть необычные декорации казахско-русской жизни, наполненные напряжёнными сюжетными перипетиями. Читателям предлагают примерить жизнь, которую в действительности никто бы не хотел прожить. Перелистывая страницы, мы пытаемся вместе с героями найти выход, надеясь, что такую реальность можно побороть своими силами. Однако в конце социальный роман превращается в сказку, страшную, но всё равно сказку: плохих наказывают, хороших вознаграждают. Хотелось бы, чтобы и в реальной жизни к нам приходили на помощь с того света и восстанавливали справедливость. Пусть к заявленным темам романа, как и к главной героине, остаются вопросы, а финал кажется неубедительным, познакомиться с «Отцом» стоит, по крайней мере, чтобы ещё раз увидеть, где проходит грань между добром и злом, и насколько хрупко человеческое в человеке.
Тем не менее, женские образы здесь яркие и запоминающиеся: мама Кати, сбежавшая в монастырь, Аменбеке ‒ тиранша с патриархальными установками, Ирина Рудольфовна ‒ бабушка и профессор истории, Айнагуль ‒ необычайно отважная невестка с маленьким ребёнком. На фоне этих героинь, у каждой из которых своя трагедия и своё счастье, центральный персонаж Катя выглядит несколько блёкло. На протяжении всего романа создаётся ощущение, что Катя ничего не делает и никак не меняется, а только ждёт, когда её спасут. Сначала надежды возлагаются на бабушку, потом ‒ на невестку и Маратика. Даже спивающийся отец косвенно помогает Кате получить счастливый билет. Можно сказать, что она не добывает, а «выстрадывает» себе счастье. В такой ситуации сложно говорить о каких-либо внутренних изменениях. Катя двигается вперёд, когда есть на кого опереться, если опора исчезает — возвращается назад. Так, например, Катя увлекалась звукозаписью, пока жила вместе с бабушкой, но бабушки со временем не стало, и увлечение отошло на второй план. Отчасти жанровая особенность романа превращает главную героиню в безвольную заложницу. Мистика, изначально поданная как элемент устрашающей действительности, постепенно начинает управлять сюжетом. В конечном счёте, Катя находит силы, чтобы решить свои проблемы и справиться с травмами, именно благодаря потусторонним явлениям.
Что можно сказать в итоге? Повествование в романе действительно увлекает. Есть необычные декорации казахско-русской жизни, наполненные напряжёнными сюжетными перипетиями. Читателям предлагают примерить жизнь, которую в действительности никто бы не хотел прожить. Перелистывая страницы, мы пытаемся вместе с героями найти выход, надеясь, что такую реальность можно побороть своими силами. Однако в конце социальный роман превращается в сказку, страшную, но всё равно сказку: плохих наказывают, хороших вознаграждают. Хотелось бы, чтобы и в реальной жизни к нам приходили на помощь с того света и восстанавливали справедливость. Пусть к заявленным темам романа, как и к главной героине, остаются вопросы, а финал кажется неубедительным, познакомиться с «Отцом» стоит, по крайней мере, чтобы ещё раз увидеть, где проходит грань между добром и злом, и насколько хрупко человеческое в человеке.
#современнаярусскаяпроза #рецензии #вопросыпсихологии
