Настя Пономарёва-Липина — преподаватель творческого письма (creative writing) для подростков, редактор и один из соавторов сборника «Мама, у меня будет книга! Как научиться писать в разных жанрах и найти свой стиль». В интервью Анастасия рассказала о своём опыте преподавания, работе с подростками и о том, почему важно писать для себя.
Вы преподавали creative writing в разных местах около пяти лет, поменялось ли у вас отношение к этому курсу и подход к креативному письму в целом?
Я никогда не думала, что буду преподавать литературное мастерство, у меня нет специального педагогического образования. Первый курс, который мы вели со сценаристкой Анастасией Фрыгиной и поэтом Алексеем Колесниченко — моими близкими друзьями и нежно любимыми коллегами — возник из чистого любопытства. Появилась возможность поработать с небольшой группой талантливых ребят в школе «Летово», мы написали программу, она понравилась кураторам, и мы взялись за дело. В основе подхода была идея сотворчества, общего движения. Мы учились преподавать, ребята — писать. Сейчас не работаю там, но мой принцип остался тот же.
На занятиях я делюсь тем, что помогает в работе мне самой, своим опытом, прочитанными книгами. Текст — пространство свободы, в котором нет правил и все равны. Я ничем не отличаюсь от тебя, просто смыслю в ремесле чуть больше, потому что занимаюсь им чуть дольше.
Был ли изначальный скепсис к креативному письму как к дисциплине, например, со стороны классического образования, и есть ли он сейчас?
Конечно, скепсис со стороны условного классического образования есть, но люди разные и методы тоже. Однажды мы решили выступить на конференции для учителей литературы, там случилась большая дискуссия, но всё закончилось миром. Выяснилось, что некоторые учителя используют похожие задания, симпатизируют литературному мастерству. При правильном подходе дисциплины удачно дополняют друг друга: цель уроков литературы — познакомить читателя с каноном, цель наших встреч — расшевелить «думалку», научить мыслить критически и экспериментировать с текстом.
Я никогда не думала, что буду преподавать литературное мастерство, у меня нет специального педагогического образования. Первый курс, который мы вели со сценаристкой Анастасией Фрыгиной и поэтом Алексеем Колесниченко — моими близкими друзьями и нежно любимыми коллегами — возник из чистого любопытства. Появилась возможность поработать с небольшой группой талантливых ребят в школе «Летово», мы написали программу, она понравилась кураторам, и мы взялись за дело. В основе подхода была идея сотворчества, общего движения. Мы учились преподавать, ребята — писать. Сейчас не работаю там, но мой принцип остался тот же.
На занятиях я делюсь тем, что помогает в работе мне самой, своим опытом, прочитанными книгами. Текст — пространство свободы, в котором нет правил и все равны. Я ничем не отличаюсь от тебя, просто смыслю в ремесле чуть больше, потому что занимаюсь им чуть дольше.
Был ли изначальный скепсис к креативному письму как к дисциплине, например, со стороны классического образования, и есть ли он сейчас?
Конечно, скепсис со стороны условного классического образования есть, но люди разные и методы тоже. Однажды мы решили выступить на конференции для учителей литературы, там случилась большая дискуссия, но всё закончилось миром. Выяснилось, что некоторые учителя используют похожие задания, симпатизируют литературному мастерству. При правильном подходе дисциплины удачно дополняют друг друга: цель уроков литературы — познакомить читателя с каноном, цель наших встреч — расшевелить «думалку», научить мыслить критически и экспериментировать с текстом.
Если считать, что книга — нечто большее, чем набор инструментов, то может ли creative writing научить «магии» текста?
Если считать «магией» талант, то, конечно, нет. Но талант для писателя — только половина дела. Другая половина — умение работать с текстом, постоянно прыгать выше головы, писать, снова писать, переписывать. И тут хорошей подмогой будет литературное мастерство.
Здорово читать книги, особенно эссе мастеров, здорово ходить на занятия в группах. Упражнения помогают выйти за пределы самого себя, расшевелить фантазию, обратная связь преподавателя даёт возможность учиться на ошибках, своих и чужих, а одногруппники часто становятся хорошим поддерживающим комьюнити и первыми читателями.
Расскажите про ваш опыт обучения, где вы познакомились с писательским мастерством?
Основой моего образования стал бакалавриат юрфака МГУ, но так вышло, что я ни дня не работала юристом. Во время учёбы я редактировала студенческий журнал, а на четвёртом курсе стала журналистом интернет-редакции газеты «Аргументы и факты». Это было здорово, но хотелось пойти дальше, заниматься прозой. Тогда мне встретилась «Creative writing school». Я сходила на курсы, поняла, что нашла «своё», но мне была нужна система, понимание основ. В тот момент Майя Александровна Кучерская, писательница и руководитель CWS, как раз запускала магистратуру «Литературное мастерство» в НИУ ВШЭ, и мне посчастливилось запрыгнуть в первый, практически экспериментальный набор. Занятия у нас вели прекрасные Марина Степнова (и это были лучшие творческие семинары в моей жизни), Лев Данилкин, Галина Юзефович, Александра Баженова-Сорокина и многие другие профессионалы. С одногруппниками мы до сих пор крепко дружим и поддерживаем друг друга.
Если считать «магией» талант, то, конечно, нет. Но талант для писателя — только половина дела. Другая половина — умение работать с текстом, постоянно прыгать выше головы, писать, снова писать, переписывать. И тут хорошей подмогой будет литературное мастерство.
Здорово читать книги, особенно эссе мастеров, здорово ходить на занятия в группах. Упражнения помогают выйти за пределы самого себя, расшевелить фантазию, обратная связь преподавателя даёт возможность учиться на ошибках, своих и чужих, а одногруппники часто становятся хорошим поддерживающим комьюнити и первыми читателями.
Расскажите про ваш опыт обучения, где вы познакомились с писательским мастерством?
Основой моего образования стал бакалавриат юрфака МГУ, но так вышло, что я ни дня не работала юристом. Во время учёбы я редактировала студенческий журнал, а на четвёртом курсе стала журналистом интернет-редакции газеты «Аргументы и факты». Это было здорово, но хотелось пойти дальше, заниматься прозой. Тогда мне встретилась «Creative writing school». Я сходила на курсы, поняла, что нашла «своё», но мне была нужна система, понимание основ. В тот момент Майя Александровна Кучерская, писательница и руководитель CWS, как раз запускала магистратуру «Литературное мастерство» в НИУ ВШЭ, и мне посчастливилось запрыгнуть в первый, практически экспериментальный набор. Занятия у нас вели прекрасные Марина Степнова (и это были лучшие творческие семинары в моей жизни), Лев Данилкин, Галина Юзефович, Александра Баженова-Сорокина и многие другие профессионалы. С одногруппниками мы до сих пор крепко дружим и поддерживаем друг друга.
В последние несколько лет появляется много курсов и книг о том, как нужно писать. Не кажется ли вам, что писательство стало модой и что «писателей» теперь больше, чем читателей?
Такая тенденция есть, она мне нравится, но я бы не хотела вести количественный подсчёт. Писатель нужен прежде всего себе самому, для многих писательских практик, например, для утренних страниц1 или для марафонов, которые здорово помогают «расписаться», читатель не обязателен. Умение работать со словом отлично структурирует мысль, развивает рефлексию, за ней следом — эмпатию. Тексты учат видеть невидимое, замечать добро, иронию жизни. Мне кажется, это хорошее напоминание всем нам о том, что мир большой и очень красивый, несмотря ни на что.
Я стараюсь донести до ребят: ты пишешь в первую очередь для себя. Здорово, если тексты нравятся читателю, издателю, но если они не нравятся тебе самому, если ты пишешь исключительно для славы/денег/мамы с папой — бросай. Будет очень много обид и разочарований. Когда пишешь для себя, текст нужен как минимум одному человеку. Когда горишь историей, тебе наверняка хватит топлива, чтобы довести начатое до конца.
Есть мнение, что «Гениальный писатель — в первую очередь гениальный читатель». Перед тем, как учиться креативному письму, должны ли студенты изучить историю литературы? Не кажется ли вам самонадеянным тот факт, что люди стремятся к писательству, но не хотят при этом знакомиться с каноном?
Всё так, но для меня здесь речь не о каноне, а о вдумчивом отношении к тексту. Об умении анализировать прочитанное, видеть интересные приёмы и нести их в свой текст. Канон — штука спорная, подвижная. Ты можешь пробежать глазами «Улисса», «Божественную комедию» и ничего из них для себя не вынести. А можешь достаточно вдумчиво прочитать то, что в канон не входит, но нравится тебе, и научиться очень и очень многому. В любимых книгах гораздо легче найти приёмы, которые цепляют, проследить за тем, как сделаны характеры, как устроены диалоги. Я верю в то, что именно они лучшие учителя.
Самовыражение и искусство для вас — одно и то же?
Искусство — всегда самовыражение, но самовыражение — не всегда искусство. Стремление зафиксировать себя в тексте — классная терапевтическая практика, но литература требует огранки: мысли, на которой держится текст, художественного образа. Именно здесь начинается тяжкий труд.
Проза, особенно большая форма, — ужасно сложное и энергозатратное занятие. Приходится кроить собственные мысли, выворачивать наизнанку сердце, долгие часы сидеть за рабочим столом, чтобы после с трудом реанимировать вскипевший мозг и перейти к редактуре. Должна быть колоссальная мотивация, чтобы вытерпеть все это. Можете не писать? Не пишите. Лучше позвоните бабушке или приготовьте хороший ужин.
Что для вас значил проект Teenswrite и планируете ли его перезапускать?
Teens write, TW — интернет-зин2, некоммерческая платформа для публикации произведений подростков и «невзрослых» взрослых. Над этим проектом мы с Настей Фрыгиной работали с 2020 по 2022 год.
Многие тексты подростков, которые встречались нам на занятиях, оказались ничуть не хуже текстов взрослых, но публиковать их на тот момент было негде. Тогда мы решили помочь ребятам, дать точку входа в литературу. Основой концепции стали всё те же ценности, что мы транслировали на занятиях, поэтому было принято решение публиковать не только подростков, но и взрослых. Ведь «быть подростком — значит быть живым, неудобным и острым, бороться, кричать там, где молчат другие», — это цитата из описания проекта.
Каждому, кто отправлял заявку на публикацию, мы старались дать развёрнутую обратную связь, редакторскую правку или добрый поддерживающий совет. Такой подход был честным, но требовал времени и ресурса. Поэтому, когда проект начал разрастаться, его было всё сложнее совмещать с основной работой. Другие жизненные обстоятельства тоже диктовали (и продолжают диктовать) свои условия: сейчас такое время, что даже «невзрослым» взрослым приходится взрослеть. Мы не нашли тех, кому могли бы передать инфраструктуру TW, и были вынуждены остановить работу. Но я продолжаю с большим трепетом наблюдать за тем, как наши авторы пишут, снова пишут, переписывают и... публикуются. Выходит, мы что-то важное сделали.
Чем вы занимаетесь сейчас?
Сейчас литературы в моей жизни всего ничего. По мере сил я стараюсь поддерживать дружественные начинания коллег. Например, очень хочется, чтобы больше пишущих услышали про интернет-зин «Что я знаю о папе» писательницы Марины Кочан. Это открытый проект, который по духу очень похож на Teenswrite, но тематически ограничен. Он помогает осмыслить фигуру отца, заглянуть туда, где часто слепая зона. В статусе выпускающего редактора издательства «Самокат» я работаю над последней книжкой — романом Артёма Роганова «Как слышно». Это текст, который, как мне кажется, сейчас для многих станет хорошей опорой, в нём многие найдут себя, найдут утешение. Существенно больше я теперь занимаюсь своими текстами, их было очень сложно подружить с преподаванием и работой редактором.
Такая тенденция есть, она мне нравится, но я бы не хотела вести количественный подсчёт. Писатель нужен прежде всего себе самому, для многих писательских практик, например, для утренних страниц1 или для марафонов, которые здорово помогают «расписаться», читатель не обязателен. Умение работать со словом отлично структурирует мысль, развивает рефлексию, за ней следом — эмпатию. Тексты учат видеть невидимое, замечать добро, иронию жизни. Мне кажется, это хорошее напоминание всем нам о том, что мир большой и очень красивый, несмотря ни на что.
Я стараюсь донести до ребят: ты пишешь в первую очередь для себя. Здорово, если тексты нравятся читателю, издателю, но если они не нравятся тебе самому, если ты пишешь исключительно для славы/денег/мамы с папой — бросай. Будет очень много обид и разочарований. Когда пишешь для себя, текст нужен как минимум одному человеку. Когда горишь историей, тебе наверняка хватит топлива, чтобы довести начатое до конца.
Есть мнение, что «Гениальный писатель — в первую очередь гениальный читатель». Перед тем, как учиться креативному письму, должны ли студенты изучить историю литературы? Не кажется ли вам самонадеянным тот факт, что люди стремятся к писательству, но не хотят при этом знакомиться с каноном?
Всё так, но для меня здесь речь не о каноне, а о вдумчивом отношении к тексту. Об умении анализировать прочитанное, видеть интересные приёмы и нести их в свой текст. Канон — штука спорная, подвижная. Ты можешь пробежать глазами «Улисса», «Божественную комедию» и ничего из них для себя не вынести. А можешь достаточно вдумчиво прочитать то, что в канон не входит, но нравится тебе, и научиться очень и очень многому. В любимых книгах гораздо легче найти приёмы, которые цепляют, проследить за тем, как сделаны характеры, как устроены диалоги. Я верю в то, что именно они лучшие учителя.
Самовыражение и искусство для вас — одно и то же?
Искусство — всегда самовыражение, но самовыражение — не всегда искусство. Стремление зафиксировать себя в тексте — классная терапевтическая практика, но литература требует огранки: мысли, на которой держится текст, художественного образа. Именно здесь начинается тяжкий труд.
Проза, особенно большая форма, — ужасно сложное и энергозатратное занятие. Приходится кроить собственные мысли, выворачивать наизнанку сердце, долгие часы сидеть за рабочим столом, чтобы после с трудом реанимировать вскипевший мозг и перейти к редактуре. Должна быть колоссальная мотивация, чтобы вытерпеть все это. Можете не писать? Не пишите. Лучше позвоните бабушке или приготовьте хороший ужин.
Что для вас значил проект Teenswrite и планируете ли его перезапускать?
Teens write, TW — интернет-зин2, некоммерческая платформа для публикации произведений подростков и «невзрослых» взрослых. Над этим проектом мы с Настей Фрыгиной работали с 2020 по 2022 год.
Многие тексты подростков, которые встречались нам на занятиях, оказались ничуть не хуже текстов взрослых, но публиковать их на тот момент было негде. Тогда мы решили помочь ребятам, дать точку входа в литературу. Основой концепции стали всё те же ценности, что мы транслировали на занятиях, поэтому было принято решение публиковать не только подростков, но и взрослых. Ведь «быть подростком — значит быть живым, неудобным и острым, бороться, кричать там, где молчат другие», — это цитата из описания проекта.
Каждому, кто отправлял заявку на публикацию, мы старались дать развёрнутую обратную связь, редакторскую правку или добрый поддерживающий совет. Такой подход был честным, но требовал времени и ресурса. Поэтому, когда проект начал разрастаться, его было всё сложнее совмещать с основной работой. Другие жизненные обстоятельства тоже диктовали (и продолжают диктовать) свои условия: сейчас такое время, что даже «невзрослым» взрослым приходится взрослеть. Мы не нашли тех, кому могли бы передать инфраструктуру TW, и были вынуждены остановить работу. Но я продолжаю с большим трепетом наблюдать за тем, как наши авторы пишут, снова пишут, переписывают и... публикуются. Выходит, мы что-то важное сделали.
Чем вы занимаетесь сейчас?
Сейчас литературы в моей жизни всего ничего. По мере сил я стараюсь поддерживать дружественные начинания коллег. Например, очень хочется, чтобы больше пишущих услышали про интернет-зин «Что я знаю о папе» писательницы Марины Кочан. Это открытый проект, который по духу очень похож на Teenswrite, но тематически ограничен. Он помогает осмыслить фигуру отца, заглянуть туда, где часто слепая зона. В статусе выпускающего редактора издательства «Самокат» я работаю над последней книжкой — романом Артёма Роганова «Как слышно». Это текст, который, как мне кажется, сейчас для многих станет хорошей опорой, в нём многие найдут себя, найдут утешение. Существенно больше я теперь занимаюсь своими текстами, их было очень сложно подружить с преподаванием и работой редактором.
#творческийпроцесс #интервью #образование
[1] - Утренние страницы — писательская практика, суть которой написать от руки несколько страниц текста после пробуждения, не задумываясь и ничего не исправляя.
[2] - Сокращение от английского «magazine»; любительское издание на любую тему.
[2] - Сокращение от английского «magazine»; любительское издание на любую тему.
